и теперь он живет тихо, до жути смирно, как все те, кто однажды отчаялся по пути. а нелепая болтовня на фоне играет немецким гимном. он прощает ей это. точнее, готов простить. и ведь всем же ясно не его фасончик, кем-то чужим одолженный лейтмотив. они ходят на людях за руку, иногда смеются. аккуратно сдувает с лица ее непослушные прядки волос, что вьются. и порою даже кажется – все в порядке. но ему так хочется раствориться, забыться, назад вернуться. только некуда возвращаться. осудить нельзя